К награде – с боем

 

Недавно определились победители и лауреаты XIII Международного конкурса имени Чайковского. Одно из отделений, конкурс виолончелистов, не обошелся без громких скандалов: устроителей обвиняли и в повышенной благожелательности к японским участникам (спонсором конкурса был концерн Toshiba), и в подковерной борьбе, и в несправедливости. Обладателем первой премии по специальности «виолончель» стал 23-летний москвич Сергей Антонов, прорвавшийся к награде буквально с боем - на репетиции перед третьим туром конкурса выяснилось, что оркестр не знал партитуры. В результате вместо концерта-симфонии Прокофьева, исполнение которой Сергей оттачивал в течение полугода, ему пришлось за несколько дней подготовиться к концерту Дворжака. Правда, и это не помешало ему победить. О том, с чем пришлось столкнуться лично ему, о своих планах и желаниях СЕРГЕЙ АНТОНОВ рассказал корреспонденту РБК daily Weekend ИЛЬЕ НОСЫРЕВУ.

- Да, это была на редкость нервная и досадная ситуация. И все-таки я расцениваю это происшествие именно как «рабочий момент», пускай и, мягко говоря, очень эмоциональный. Как сказала потом мой преподаватель, профессор Шаховская, «лауреат первой премии конкурса Чайковского должен это уметь». Это очень мудрая фраза: такой негативный опыт ценен и, конечно, пригодится мне в жизни.

- Я начал заниматься на виолончели в самом что ни на есть нежном возрасте - в 5 лет. Это был достаточно тяжелый и долгий путь со своими удачами и разочарованиями. В международных конкурсах я стал принимать участие еще в школьные годы – самый первый конкурс, давший очень хороший результат, был в 1995 году. Дальше меня ждало несколько «взрослых» состязаний, таких, например, как конкурс им. Дотцауэра в Дрездене, где я был удостоен II премии.

- Да, это правда: мой инструмент трудно назвать уникальным. Но я «живу» с этой виолончелью уже десять лет и знаю все черты ее характера. И потом, есть еще один участник процесса – мастер, который «ведет» инструмент. У меня было серьезное искушение расстаться со своей виолончелью: за пару месяцев до конкурса Чайковского мне удалось найти два дорогих и очень хороших инструмента. Но я все же решил сохранить верность своей виолончели и, как видите, не ошибся. Перед конкурсом я просто нашел замечательного мастера, который «подлечил» мой инструмент.

- Как вы собираетесь потратить премию?

- Есть моя семья, которой в первую очередь я хотел бы помочь. А потом, уход за инструментом и удовлетворение профессиональных нужд музыканта стоят гораздо дороже, чем это может показаться стороннему наблюдателю.

- Я знаю много случаев, когда в рекламу была вложена уйма денег и усилий, а отдачи не было никакой. Тут уж скорее работает «сарафанное радио»: если человек сходил на концерт и похвалил его друзьям, велик шанс, что и они пойдут послушать музыканта. Так и набирается публика. В данном случае пиар – просто способ поскорее известить культурную аудиторию о том или ином событии. Но действие такой рекламы не распространяется на престижные конкурсы: там от мнения сторонних слушателей вообще мало что зависит.

- Вы живете сразу в двух странах - в России и в США. С какой из них вы связываете свою судьбу?

- Моя жизнь неразрывно связана с Россией, но мне бы очень хотелось ездить по всему миру. Я не осуждаю музыкантов, уезжающих за рубеж: чувство защищенности и возможность реализовать свои творческие замыслы (возможности, которых так не хватает в нашей стране) – важный стимул. А осознание необходимости ежедневно задумываться о выживании не очень располагает к творчеству. Но посмотрите: несмотря на массовый отъезд наших музыкантов за границу, виолончелисты из разных стран едут учиться в Россию. Разве это не триумф?