Вдовичева Любовь Михайловна, дизайнер одежды, художник - модельер, главный художник фабрики "Паха тере", обладатель первой премии международного конкурса дизайнеров одежды "Кутюрье года", проходившего в Москве в сентябре
-Что это за конкурс?
-"Кутюрье года" - международный конкурс модельеров в Москве - прошел с 8 по 13 сентября. Дизайнеры приехали отовсюду. В проспекте конкурса было написано, что представлен 51 город из 17 стран мира. Полуфинал проходил в Экспоцентре. Всего было представлено около семисот авторских работ, около трехсот дизайнеров одежды. Все приехали не с одним, а с несколькими костюмами, с коллекциями. Дама из Белоруссии привезла около сорока изделий. Мы приехали с шестью платьями. Участие стоило достаточно дорого: экспозиция одного конкурсного платья - пятьдесят евро.
-Чем бы вы объяснили свою победу на столь представительном международном конкурсе?
-Думаю, мое платье "Акатуй" смогло поразить профессионалов, которых сложно поразить в принципе, прежде всего, благодаря национальной вышивке, которая была очень хорошо выполнена. Я работаю в своей профессии 22 года, на протяжении этого времени делаю чувашские костюмы. Для Государственного ансамбля песни и танца Чувашской Республики делала. Многие наши артисты не один раз одевались у меня. Но возможности сделать столь дорогую вещь, вложить в нее столько работы у меня прежде не было никогда. Всегда в бытовом обслуживании мы стояли перед вопросом: а сколько это будет стоить? Нас ограничивала цена. В данном случае, вопрос о цене не стоял. Вопрос был только в работе, творчестве. Я - не промысловик, а человек, занимающийся дизайном. Сделала конкурсную работу на основе современного платья - корсет, юбка годе со шлейфом полтора метра, пышная, нежная. Внесла в современное направление моды очень много стилизованной, аутентичной, ручной вышивки. Сверху конкурсного платья - стразы, бусы…Все там было. Очень гламурное, то есть нарядное, праздничное, эстетичное получилось платье. Можно было действовать даже еще смелее, но оно и в этом виде поразило членов жюри.. Потрясающе выглядело на сцене. Все в нем блистало. Это был как бы апофеоз чувашского костюма. Тухья наша смотрелась очень эффектно. Восточная экзотика, но - еще непонятная для жюри. Сейчас в мире моды известны Африка, Азия, Якутия…А чувашский костюм воспринимается как свежая идея. Не знают в мире еще наших костюмов: "То ли прибалтийская? То ли африканская? То ли кавказская?" Потому что там символы - солнце… Люди в жюри в затруднении находились: "Что это такое, на самом деле?" Тухья - тоже для них странный и удивительный головной убор. Платье - белое, чистый лен, много золота. Все их поразило. Для меня и самой странно, непонятно было - что так произошло. У конкурентов были очень интересные и достойные вещи. Но я поняла: вещи, которые сделаны просто с учетом моды, они не показались оригинальными. Нужно было еще что - то добавить интересного. Потом, это же была номинация "сценический образ". Эклектика показалась очень оригинальной. Не просто игра с формой была продемонстрирована, а еще и дух национального, откровенно этнического, безо всяких экспериментов. Сейчас модно преобразовывать ткань, делать новую фактуру, объемы. Много вычурности, граничащей с безвкусием. А тут все увидели чистенькое, нарядное, блистающее, красивое и такое непонятное чувашское свадебное платье. Причем, "очень сделанное", как мне сказали. В него просто нечего было добавить.
-А как успех вашей конкурсной работы объясняют специалисты?
-После конкурса я беседовала с доктором наук, профессором Раисой Кирсановой. Она пишет учебники по дизайну одежды. Ей понравилось, что платье - национальное. Вообще национальная тема на конкурсе была слабо выражена. Очень мало было таких работ - только из Осетии, Якутии, Прибалтики. Чувашская понравилась потому, что "тема незатертая". Для искушенного жюри она оказалась открытием.
-Как шла работа над конкурсным платьем?
-Его изготовили за три недели. "Паха тере" взяла на себя расходы. Работа была сделана на нашей фабрике. Молодцы, прежде всего, работники экспериментальной лаборатории, собственник Веселов, который поставил передо мной задачу: обновить ассортимент, разработать новый корпоративный стиль. Думаю, если бы мы привезли в Москву еще и ручную вышивку, то эффект мог быть еще большим. Мало времени было на подготовку. Пока я уговорила руководство фирмы, пока приняли решение, пока делали покупки, а потом надо было еще и работать над платьем. Мало того, мы его увезли не совсем готовым. Я его в дороге расшивала, в гостинице, Перед полуфиналом, пока мы ждали своей очереди, расшивала. Разложила и шила. Перед финалами продолжала дорабатывать декор сверху, чтобы придать фактуре объемность. Манера, эта техника - она только моя, никто так не работает.
- На "Паха тере" сейчас только машинная вышивка?
-Нет, сейчас мы разрабатываем новые национальные образцы, как с ручной, так и с машинной вышивкой. Я помню, когда была маленькой девочкой, у меня имелись платья с ручной чувашской вышивкой. У папы рубашки с вышивкой были, у мамы. Да и сейчас я смотрю, старички ходят в рубашках "Паха тере". Хочется восстановить традицию. Во-первых, это лен - чистейший, стопроцентный. Во-вторых, национальная вышивка - хочешь или не хочешь, работает как оберег, талисман. Возможно, вы скептично к этому относитесь. Но я считаю, что там есть какая - то космическая защита для людей. Нельзя об этом думать просто так, легко. Вообще, когда говорим о Чувашии, чем она славится? Вышивкой, пивом и песнями. "Паха тере" имеет мощный брэнд. Сейчас решение финансовых проблем зависит от частных собственников. Два года уже, как мальчики купили предприятие в полном крахе: там были миллионные долги по налогам, люди девять месяцев не получали зарплату. Сейчас зарплата есть. Но приходится шить и медицинскую, военную одежду - одна только вышивка себя не в состоянии прокормить, она делается очень долго, тяжело реализуется.
-Кто еще из модельеров Чувашии работает в сфере национальной моды?
-Бывший главный художник фабрики Татьяна Петрова организовала частное предприятие, делает много, она - молодец. Ателье "Золотое руно", Надежда Федоровна Ильина - тоже изготавливают национальные костюмы. Не только чувашские, но и татарские, марийские, русские, шьют под заказ. Оля Савинова делала национальные костюмы, сейчас у нее -авторское ателье.
-Что сейчас происходит в сфере моды Чувашии?
-В сфере моды Чувашии идет борьба, как в любой творческой сфере. Ставки очень высоки. Все пытаются остаться на плаву, успешно решить материальные проблемы. Непросто даже Игорю Дадиани. Хорошо сейчас обстоит дело, по-моему, только у Тани Шароновой. Есть серьезный конкурент - "магазин одной цены", где можно сразу и очень дешево купить себе одежду.
-Что тормозит развитие вышивки?
- Статус вышивки - нет еще интереса к ней у молодых людей, они пока не очень понимают ее ценность. Вероятно, необходима мощная пропаганда этой культуры, иначе она исчезнет. Делать роскошные вещи с чувашской вышивкой и хранить их в музее - невыгодно, очень накладно. Все это тормозит развитие, поиск новых решений. Мне сейчас удалось найти новое решение, новую концепцию. Собственник "Паха тере" Веселов позволил мне поставить эксперимент. Он очень заинтересован в разработке нового корпоративного национального стиля, такого, который мог бы быть востребован. Мы рискнули, и риск оправдался.
-Возможно, есть смысл начать выпускать в Чувашии свой журнал о моде, дизайне?
-Отличная идея! Такой журнал мог бы включать все виды дизайна: интерьер, ландшафт, одежду, знакомить с теми дизайнерами, которые успешны и могут действительно интересные удивительные вещи делать на высоком художественном уровне. В Татарстане есть журнал о дизайнерах одежды. А мы могли бы сделать журнал обо всех видах дизайна, а потом - профилироваться.
-У "Паха тере" есть свой сайт в Интернете?
-Да, мы сделали сайт, он есть. Его электронный адрес -pachatere.ru.
-Вы чувствуете поддержку со стороны?
-Конечно, нам сейчас помогают. Без помощи Администрации Президента, Правительства, Минкультуры Чувашии мы вообще ничего не сможем сделать.
-Какая организационная проблема вас сейчас занимает?
-У "Паха тере" пока нет своего магазина. Мне кажется, у фирмы - очень достойный брэнд. Есть смысл разрешить ей иметь магазин в исторической части Чебоксар, в центре чувашской столицы. Бутик, где туристы и гости города могли бы купить изделия с вышивкой. Сейчас мы разрабатываем очень недорогие вещи. Они менее роскошные, но могут использоваться как сувенирная, подарочная продукция. Москвичам она, кстати, всегда была интересна. Она у них пользуется большим успехом, очень им нравится. Не обычный орнамент - цветочки, кошечки, сейчас засилье всего этого - а интеллектуальный, загадочный орнамент, построенный на символах. Москвичам это потрясающе интересно. Хорошо было бы открыть музей "Паха тере". Там наработано столько! Например, есть большая коллекция Ефремовой - ей девяносто лет празднуется в этом году. Надо сделать так, чтобы это было всем доступно.
-Каким может быть развитие вашего творческого успеха?
-Мне предложили сделать в Чебоксарах региональное представительство конкурса и провести здесь его региональный тур. А нам сюда пришлют хороших специалистов. Ту же самую Раису Кирсанову… Вообще мне кажется, достигнутый успех может и должен активизировать развитие нашей чувашской дизайнерской школы. Хватит уже топтаться на месте. У нас много учебных заведений, которые выпускают дизайнеров одежды. Но у них у всех большой пробел в знаниях. Их воспитанники ко мне приходят, интересуются, почему мои студийцы регулярно побеждают на конкурсах? А побеждают они потому, что понимают разницу между дизайном и традиционным моделированием. У них есть "насмотренность". Когда я делала "Акатуй", я же понимала, ЧТО конкретно может выиграть: я каждый год по три раза езжу на конкурсы, знаю критерии, которые предъявляются. Конкурс может дать возможность иначе посмотреть на проблему дизайна. Все должны понять: не надо делать обыкновенных тряпок, которые продублированы из какого-то журнала, только чтобы просто взять и продать. Дизайн - новое формообразование, новый подход к осмыслению самой одежды. Одежда - оболочка, которая имеет очень много смыслов. Не просто дает возможность презентации, она - скульптурная, архитектурная, эстетичная форма. Людей нужно приучать выделяться, отличаться от других. В жизни надо попробовать все сложное, интересное. Толчок к развитию нашей школы должен произойти. Я свою школу строю на силуэте чувашского платья. Во всех наших вещичках повторяется восточная, чувашская пластика, некое изящество. Все строится на национальном костюме, потому даже модная светская одежда хорошо сидит на любой женщине, она становится похожа на чувашку. На конкурсе в Москве у нас была девочка-демонстратор из Украины, манекенщица, очень хорошенькая чувашечка из нее получилась.
-Что вы вкладываете в слова "быть похожей на чувашку"?
-Во-первых, тип фигуры. Он особенный. У некоторых наций - тип женской фигуры по "нижнему типу": узкая грудная клетка, широкий таз, большая грудь, голова. Пышные фигуры, даже когда не очень толстые. А чувашки - совсем другие, они - такие таитянские.
-Таитянские?
-Ну, как обитательницы с острова Таити, куда Гоген уехал… Очень узенькие. У них - узкие бедра и достаточно широкая грудная клетка и хорошие, ровные, прямые плечи. У всех - красивой формы руки, пальцы, ногти очень изящные. Ноги, как правило, длинные и стройные. Маленькая головка. Это создает ощущение, что даже при невысоком росте чувашечка - очень стройная. Кроме того, у нее - совершенно другой взгляд. Она и смотрит по-другому.
-И как же она смотрит?
-Тюркский язык неким образом влияет на развитие интеллекта, мировоззрение. Да, мы по-другому смотрим на мир. У чувашского костюма нет бесстыдства, которое иногда присутствует у других.
-А как оно может проявляться в костюме?
-Большой объем, много обнаженного, незакрытого тела. Сама подача - открытая, сексуальная. Мы тоже используем эротичные элементы - в одежде без этого все равно не обойтись, Восток напитан энергетикой. Но бесстыдства, разнузданности - нет. У чувашей любовь - не нечто ругательное, а одухотворенное явление. Мата, как интерпретации мыслей о половом акте, у чувашей нет в языке, нет! -Но иногда прибегают к другим языкам…
-Это следует расценивать как влияние чувашской этнической культуры?
-Не обязательно. Но такая особенность - она есть. Взять, к примеру, чувашские языческие обряды соединения весной, когда жрец, жрица символизируют оплодотворение земли: все очень красиво, эстетично. Нет разврата. У чувашей сексуальность завуалирована, тайна. Хотя я бы не сказала, что она - чрезмерно пуританская, но нет открытого, шумного, демонстративного отношения к ней. Это проявляется во всем: костюме, поведении, мышлении, языке.
- Планируются ли новые победы?
-Повезет - не повезет, не знаю, не хочу загадывать. Это же не спорт: взял и пробежал лучше всех. Многое будет зависеть от того, как захочется сделать. Думаю, впредь будет сложнее бороться, потому что сейчас все о конкурсе узнают как об одном из самых больших и значительных. Сейчас он, пожалуй, даже больше раскручивается, чем "Русский силуэт", "Новая Россия". Надо очень серьезно готовиться. Многое будет зависеть от решения финансовых вопросов. Если дизайнер приедет на конкурс с платьем за две копейки, он никогда ничего не возьмет. Должно быть вложено много денег, много хорошей работы. Тогда появится успех у школы. Если бы я делала конкурсное платье не на "Паха тере", а своими силами, я бы не смогла победить, однозначно. Материалы, которые мы расшивали, стоят порядка десяти тысяч. А посчитать работу, вышивку, то будет сумма под тридцать тысяч.
-Долларов?
-Пока - рублей…Такова себестоимость платья. Плюс аренда, путешествие, гостиничные, транспортные расходы…
-Вы уже адаптировались в понимании, что победили на престижном международном конкурсе?
-Пожалуй, нет, я до сих пор не верю, что это могло произойти. Наверное, жюри очень потребовалась свежая идея. А чувашского, причем, того, что соответствовало бы всем параметрам конкурса, моде, оно еще не видело. Ведь у номинанта должна быть, помимо всего, хорошая технология: в Москве все смотрели: как сделано, из чего… Платье - очень большое, и отутюжить его хорошо не было возможности. Оно имело "эффект мятости". Но и это показалось очень оригинальным. На финале к нам подошла для интервью журналистка REN-ТВ. Потом мы поняли: опрашивали потенциальных победителей. Вопросы задавались о платье: "Что означает эта вышивка?" Я объяснила, что космические обращения к четырем сторонам света означают: "я хочу счастья своей семье", "я хочу счастья своему народу". Орнамент чувашский - он же не абстрактный, а - говорящий. Каждый рисунок что-то символизирует. Тухья - связь с космосом…Очень это было им любопытно узнать.
-Может ли чувашская мода реально претендовать на лидерство?
-Может…Может! Может!! Но есть условие: в нее должно что-то вкладываться. Нашим художникам - модельерам надо чаще ездить. Смотреть, что делается за границей, в Италии, Франции, стажироваться там, привозить сюда их технологии.
-Вы сейчас говорите о моделировании одежды как об искусстве, которое должно дотироваться, но ведь моделирование - еще и высокорентабельный бизнес?
-Да, по доходности фейшн-индустрия занимает пятое место в мире, а, например, в Италии - второе. У нас, в Чувашии, ее прибыльность тоже может повыситься, если поменять к ней отношение бизнес-сообщества, сделать инвестиции в моделирование одежды. Должна проводиться раскрутка, которая бы говорила о том, что эстетика внешнего вида - не просто разговор "для моды". Внешний вид - элемент культуры. Сейчас люди в России, Чувашии начинают богатеть. Потребители во всем мире покупают не столько вещь, сколько удовольствие обладать брэндом. Если имена талантливых дизайнеров, брэнды фирм будут у нас целенаправленно раскручиваться, рекламироваться, появится стремление обладать такими брэндами. У людей должна быть гордость, что у них есть вещь от Татьяны Шароновой, от Савиновой. Смоделированные ими вещи - не просто предмет обихода, а - предмет статуса. Пока у нас лучше продаются иностранные брэнды. Некоторые продавцы даже берут свои вещи и крепят на них зарубежные лейблы, говорящие о том, что одежда сделана в Италии, Франции, тогда она хорошо продается. Не привыкли мы гордиться своими дизайнерами, хотя они работают не хуже итальянцев, французов. Сколько в Китае наших работает по контракту! Отжимается специалист и выбрасывается.
-В каких выставках есть смысл участвовать чувашским модельерам?
-Надо чаще в Москву, Питер выезжать. Фирму "Паха тере" многие приглашают участвовать в выставках. В марте будет выставка-ярмарка "AMBIENTE-2005", самая большая выставка декоративно - прикладного искусства. Оттуда привозятся самые большие заказы. В Японии готовится выставка российского декоративно-прикладного искусства. Она будет проходить в течение трех месяцев. Думаю, можно было бы на ней сделать День Чувашии в Японии, показать чувашское.
-На чем следует делать акценты, чтобы добиться высоких мест на конкурсах?
-Сделать модную одежду лучше, чем французы или итальянцы - все равно пока у нас не получится. В Москве или Питере - тоже лучше делают, чем у нас: у них больше информации, лучше технология. Ясно, мы не можем на московской, международной, мировой арене поразить зрителей своим пред-а-порте - модной носимой одеждой от кутюр. Мы можем удивить только национальными элементами, этнической экзотикой. Это наш конек, ресурс самый главный. Все должно соответствовать направлениям моды, но силуэт должен быть национальный, чувашский - интересная пластика, архитектоника. Национальное моделирование может быть интересно и брать высокие места.
-Какие классификации одежды существуют?
-На "неделях высокой моды" показывают изделия от кутюр - не носимые, ужасно дорогие, семьдесят процентов ручного труда. Пред-а-порте шьется в десять экземпляров. Конфекцион - тысячами экземпляров, на фабрике делают массовку, большим количеством.
-А как бы вы в этой классификации определили платье "Акатуй"?
-"Акатуй" - платье пред-а-порте де люкс, носимое платье, в нем не было кутюристых наворотов вообще. Мы не можем себе позволить делать то, что никогда не продастся.
-Можно ли сегодня говорить о школе дизайнеров одежды Чебоксар?
-Есть отличные, узнаваемые дизайнерские школы Нижнего Новгорода, Казани, Москвы, Питера. У нас такой школы долго не было вообще. Никто не думал о том, что такая школа должна быть. Сейчас мы можем на вопрос ответить утвердительно: да, школа чувашских дизайнеров в республике есть! Я считаю, что она состоит, в том числе, и из дизайнеров, которые родились или работают в республике, чье творчество опирается на национальные корни и на понимание того, что наш чувашский потребитель требует своего подхода. Ему, может быть, и идет итальянская одежда, но лучше в нее привнести итальянское, оставив национальную чувашскую основу.
-У вас есть своя команда?
-Да, есть. Конечно, сейчас она еще очень молода, в основном, студенты. Но они есть и отсюда не уедут. Я, во всяком случае, надеюсь на это. Кого можно назвать? Оля с Леной Капитоновы, правда, они сейчас в Москве, ищут приложения себя в качестве дизайнеров одежды, только закончили институт индустрии моды. Наташа Чижова, она работает в "Кереке", ателье меховой одежды. Илларионов Сергей - сейчас поступил в театральный институт в Питере, будет там учиться: закончил художественное училище, но ему больше нравится театральное, видит себя художником - сценографом. Надежда Кромзова - очень талантливая девочка, занимается у меня с десяти лет, сейчас она учится в Чебоксарах. Мои дочки - Анна Златоустова, она вышла замуж, и вторая дочка, Софья Вдовичева. Волков Сергей очень неплохой художник, сотрудничает с "Мисс Волга", делает коллекции для детского агентства. Олеся и Оксана Михайлова, мои студийные девочки, они интересуются фейшн-индустрией и культурой искусства, одна занимается фотографией, другая - журналистикой. Вот те, кто много работают и очень интересны.
-Вы - руководитель "Территории моды", студии дизайна и моделирования одежды. Как сейчас обстоят дела с обучением?
-Да, я учила деток. Теперь детки выросли, стали студентами. А я им преподаю в вузе. Есть возможность делать интересные дизайнерские проекты. Большие детки теперь представляют "Союз дизайнеров", который мы назвали "Территорией моды". Участвуем во всех праздниках, которые организуются в Чебоксарах администрацией города, Министерством культуры ЧР. Нас знают. Мы стараемся делать все активно и бесплатно, в отличие от многих. Для нас главное, чтобы у студийцев была дизайнерская практика, чтобы люди знали: дизайнеры, модельеры могут создавать нечто неординарное. Участвовали во многих конкурсах - республиканских, межрегиональных, международных. Мои дочки - Аня и Соня - лауреаты международного конкурса юных дизайнеров "Первый шаг". Сонечка взяла спецприз на международном конкурсе "Одаренные дети". Студийцы ездили в Казань на конкурс "Серебряная нить", в Йошкар Олу - на конкурс национальных костюмов, стали лауреатами. Дипломов немало у детей. После того, как я ушла из Дома Мод, мне не удавалось устроиться дизайнером. Решила: "Буду преподавать". Создала дизайнерскую школу. Мои студийные дети - Сергей Илларионов, Маша Ерлакова - выиграли фестиваль "Моды Поволжья". Фестиваль "Моды Поволжья" был региональным туром "Русского силуэта". Коллекция "Ламбада снов", которую изготовили Ерлакова с Илларионовым, удостоилась грамоты Президента Н. Федорова - "За вклад в национальное моделирование". Я у нашего Президента попросила денег для того, чтобы немножко подреставрировать коллекцию и поехать в Москву. Президент помог нам найти деньги. Мы с детьми ездили на "Русский силуэт" к Михалковой, но стали только лауреатами, а победили там "свои люди", потому что Гран при - стажировка во Франции. В этом году "Паха тере" мне предложила работать главным художником и я, наконец, дождалась своего часа. Дизайнеры редко думают о деньгах. Но думать все же надо. Не секрет, что дизайнеры одежды сейчас в непростом положении. Вообще российская фейшн-индустрия в сложном состоянии. Нам трудно пока конкурировать с иностранцами, нет современного оборудования. Мы не можем предложить таких технологий, мы их просто не знаем. Сейчас пытаемся отрабатывать свои приемы, интересные технологические способы. То есть, догоняем.
-На что вы делаете упор при преподавании?
-В вузе приходится считаться с программой, в нее нельзя вносить то, что считаешь нужным. Я же не считаю необходимым делать акцент на тех предметах, которые не нужны для работы на практике. В своем преподавании делаю упор на участие в конкурсах. У человека должна образоваться "насмотренность": он должен видеть, как работают другие художники, победители. Понимать, как дизайнер должен себя презентовать. Какое мифотворчество должно складываться вокруг его имени. Как он должен начинать работу. От чего отталкиваться. Масса секретов. Тренинги, предположим - я провожу тренинги творческого, креативного мышления в дизайне одежды. Учу думать нетрадиционно, нестандартно. Причем, самых маленьких. Поскольку брала учениц с десяти лет, тренинги нетрадиционного мышления, конечно, сделали свое дело. Вероника Петрова - очень интересная девочка, у нее уже много дипломов, Аня Попова - тоже очень талантливая. Обе учатся в художественном училище. В любом случае они, даже если и не останутся здесь, будут делать чувашский костюм и работать с нашей школой. У них - наш, очень узнаваемый общий стиль.
-А как обстоит дело с вашей студией?
-Я в ней не преподаю, у студии пока нет места. Создание дизайнерской школы - не личное дело. Наш чебоксарский мэр, Николай Емельянов, знает нашу студию, понимает ее значение. Он сам предложил в прошлом году сделать школу городской. Я вышла к нему с письмом. Но дама из городской администрации, она недавно работает, мне отказала. А к мэру Емельянову я пока просто не попала еще, хотя, уверена, он все - таки поможет. Дело в том, что есть очень талантливые дети и мальчики, которые не в состоянии платить за обучение. А ведь студия должна платить налоги, платить за аренду помещения, за приглашение очень хороших преподавателей. Например, Бритвина Виктора Глебовича, Уськиной Надежды Александровны, которые имеют очень хорошее образование. Им же нужно платить, и немало платить, этим хорошим преподавателям. Если, предположим, мне пришлось бы платить такие деньги, которые с меня стали спрашивать за аренду помещения, нужно было бы автоматически в два раза повышать оплату за студию. А собственно, кто мог бы тогда учиться? И без того - очень небольшое количество детей училось, ведь я еще проводила некий отбор. -Вы проводите селекцию учеников? -А зачем я буду учить человека, который точно никогда не станет дизайнером одежды, который ошибся с выбором? Он станет дизайнером интерьера, художником - живописцем, искусствоведом, но никогда не будет дизайнером одежды. Нужно врожденное чувство моды, которое просто так не воспитаешь. Человек, конечно, может научиться понимать, как можно делать моду, но чувство моды - это умение поймать идею из воздуха. Всегда бывает очень удивительно, когда, предположим, ты делаешь направляющую коллекцию, выходит журнал и там - чуть ли не один в один - модель, которую ты придумала! А это как раз и называется "чувство моды". Ты понимаешь, что сейчас будет модно. Словно получаешь информацию из космоса. Любой настоящий художник получает подпитку, вдохновение, понимает, что вот это он должен написать! То же самое - у художника по костюму…Если я вижу, что человек - не может, зачем он будет терять время и мучиться? Пусть он лучше идет туда, где окажется замечателен. Не дай бог, начнет вырабатываться комплекс неполноценности. Когда человек чувствует себя ничтожеством по сравнению с теми, кто рядом. Ну, и зачем его мучить? Поэтому и отбираются самые - самые талантливые. Те, кто пригоден для этой работы.
-Расскажите о себе: где вы учились?
-Сначала я училась в художественной школе при художественном училище. Потом - в самом училище. Была распределена в Цивильское культпросветучилище, преподавателем. Затем меня взяли работать в Экспериментальную лабораторию "Чувашиябыта": я принесла эскизы, показала, и они решили, что меня надо взять. Я работала там около восьми лет. Вышла замуж в восемнадцать лет, потому не получилось у меня куда-то поехать учиться. Закончила худграф педуниверситета, преподаватель по образованию, а дизайном одежды я занимаюсь с тридцати одного года. Всем тонкостям профессии меня научили специалисты Экспериментального цеха. Брали меня художником - оформителем, а через год перевели в художники-модельеры.
-А где вы бы хотели учиться, если бы была возможность?
-В текстильном университете имени Косыгина, в Москве, где готовят самых лучших дизайнеров одежды, текстиля, технологов, конструкторов. Есть технологический институт в Тарасовке, в Подмосковье, куда я хотела поступать. Приехала, сдала рисунок и живопись на пятерки, а за композицию мне поставили двойку. А я уже работала тогда в Экспериментальном цеху. Пришла на апелляцию, спросила: "А почему?" Мне ответили: "Девушка, вы такая гениальная, но мы уже определили списки тех, кто должен поступить. Поставим мы вам хотя бы тройку, нам придется вас взять. А у нас уже список готов". Я так на них обиделась! Я помню, дамочка из апелляционной комиссии дала мне даже свой рабочий и домашний телефон: "Давайте, давайте, поступайте, на следующий год мы вас обязательно возьмем". Но я так обиделась: "Что за коррупция! Что за списки такие?" И уехала. На следующий год поехала поступать в Мухинское высшее художественно-промышленное, где готовят художников - модельеров. Но -… потерялись мои конкурсные работы. В самолете! Авиакомпания "Аэрофлот" потеряла! Я приехала, а работ моих - нет. А в любом вузе - предварительный конкурс. Я как приехала, так и уехала. А потом у меня родились дети, и мне казалось, успею, отучусь. Ничего не успела. Потом - перестройка, и - все… -Если бы вы тогда поступили учиться в Москву, в Чувашии не появилось бы победителя международного конкурса? -Если бы я поступила тогда, я бы здесь не осталась, однозначно. Я - человек очень энергичный, осталась бы либо в Москве, нашла и заработок, и все на свете. А тут у меня дети, семья, работа такая интересная. У меня всегда много работы было. Мне всегда она очень нравилась, и зарабатывала я всегда очень хорошо, трудилась в двух-трех местах.
-Что необходимо сделать, чтобы завоевать Европу своими дизайнерскими работами?
-Наши дизайнеры никогда не будут котироваться в Европе, потому что там есть свои. Зачем им приток огромной конкурентной силы? Наши во многом бывают и лучше: с нетрадиционным, незаштампованным взглядом. Вот, собственно, почему я в свое время понравилась в Экспериментальном цехе: я не получала специального образования. Если бы я закончила текстильный, я бы знала: так рукав нельзя кроить, а нужно кроить вот так, чтобы был такой окат, такая пройма. А я этих моментов не знала! Хотя всегда шила, с детства. То есть, насколько себя помню, всегда шила. Сначала рисовала, и получались интересные формы. Это показалось им интересным ходом: "Надо же!" Штампованное мышление диктует, как нужно все делать. А необходим новый взгляд на вещи. Есть такой кутюрье - Гальяна, английского происхождения, работает во Франции. Как - то он приехал на сейшн, на показ моды, где - то в северной стране. Приехал срочно, взяв с собой полушубок. Один день его носил, второй. А поскольку он - дизайнер, хочет обновления, видит мир несколько иначе, то на третий день он его взял и перевернул. Не вывернул, а перевернул. Рукава оказались внизу, а нижняя часть полушубка оказалась "воротником". Так была найдена потрясающе интересная форма. Понимаете, как? Со мной получилась аналогичная история. Мне придумывалось так, как обычно люди не думают, по-другому. Новый взгляд - самое главное в профессии дизайнера.
-А что за тренинги вы проводите с учениками? Расскажите хотя бы про один?
-Ну, допустим, два дизайнера работают вместе. Предположим, у них глаз затерся, мышление уже в таком состоянии, что рисуется только один и тот же силуэт, никто не может от него отойти - "заклинило". Некая усталость произошла. Делаем что: оба берут по листочку бумаги и начинают рисовать. Каждый - половину образа, чтобы часть листочка была загнута и осталась незарисованной. Второй - точно так же рисует, согнув свой листочек. Затем оба меняются эскизами, и каждый дорисовывает. При этом снова закрывает половину уже нарисованного. В сумме получается очень интересный эффект. Неожиданная форма, новое прочтение. Я сама все такие тренинги напридумывала.
-Книги не пишете?
-Чтобы напечатать, какие деньги нужны, вы что!
-Но есть же благотворительные фонды?
-Да, есть. Они помогают. Две мои девочки - студентки: Надежда Кромзова и моя дочь Софья на конкурсе "Юность большой Волги" взяли первое и второе места в номинации "дизайн одежды". Надежда взяла второе место, а Софья - первое. Но вот был такой эпизод. Там нужно сделать научную работу и защищать проект. Мы сделали хорошую научную работу, показали две коллекции, провели связь между историческими моментами. Скажем, у Софьи было соединение французского стиля "рококо" и национального чувашского в современном сценическом костюме. У Надежды в работе соединились древние языческие чувашские идолы и современный авангардный костюм. Мы сделали очень большую научную разработку. Хороший реферат они написали. Коллекции были показаны. Но …как на них бросались некоторые преподаватели-"эксперты"! Уму непостижимо. Это же дети, Надежде - восемнадцать, Соне - шестнадцать, она - дистанционница. Очень ехидные слова им говорили: "А почему у вас здесь вышивка такая?" Представляете, как женщина на рынке может задеть: вроде, еще ничего не сказала, а уже оскорбила. Вот такие у нас преподаватели! Но девочки все равно взяли дипломы Фонда "Чувашия".
-Вы очень критичны по отношению к преподавателям. Почему?
-В Чебоксарах дизайн одежды везде очень плохо преподается, неправильно учат. Студенты ездят на конкурсы и не могут даже попасть в финал. Что и подтверждает: неправильный абсолютно подход.
-А в чем "неправильность"?
-За семьдесят лет, пока существовал советский строй, вещизм у нас критиковался. Эстетика внешнего вида понималась очень узко. Вообще, термина "дизайн" у нас не было. Были художники-оформители, модельеры, а "дизайнер" считалось как бы запретным словом. За рубежом поиск шел очень активно. В формообразовании, разработке новых технологий, нового оборудования там очень далеко ушли. Кроме того, у нас не понимают такой вещи, что деньги делают рекламу. Что брэнд надо раскручивать. Что вещь дорогая не потому, что ее трудно изготовить, а дорого стоит имя фирмы, ее брэнд. У нас пока этого понимания почти нет. Ничто не ценится. …Вероятно, вы правы: нужно все же написать книгу о профессии. Ко мне приходят девочки консультироваться из разных вузов, университетов. У них нет главного - понимания, что такое формообразование. Понятия не имеют. Костюм надо рассматривать не как тряпочку, платье. Это-архитектура, там - своя концепция, смысл.
-Как бы вы оценили свой профессиональный уровень, из ста баллов?
-У меня долгое время не было хорошего практического поля деятельности. Потому думаю, в профессиональном плане я сбавила сильно, так что рейтинг моего профессионализма где-то 50 из 100 баллов. Но, думаю, в "Паха тере" мне сейчас удастся набрать форму.
-А как бы вы оценили свой творческий потенциал?
-О, где - то 130, наверное, по стобалльной шкале! Я - очень творческая девочка, у меня просто не было возможностей. А вот возможности появились, и я выложилась.
-Что надо сделать для улучшения качества национальных костюмов?
-Когда я работала в Экспериментальном цеху, еще в советское время, артисты - самодеятельные, профессиональные, наши певцы, прежде чем пошить национальный костюм, должны были эскиз с разработкой вышивки или декора представить в Минкультуры ЧР, которое утверждало эскиз и разрешало изготовление костюма. После того, как этот порядок был отменен, резко снизился уровень культуры в национальном костюме. Чистота национальной вышивки, стиля очень сильно пострадала. Может, есть смысл восстановить существовавший порядок, такой способ оценки предварительных эскизов костюмов? На многих концертах мы видим чувашских актеров, которые одеты, на мой взгляд, ужасно, вульгарно. Такая одежда дискредитирует национальный костюм, вышивку, образ чуваша.
-Как вы оцениваете свой успех на конкурсе? Ощущаете себя лидером направления?
-Нет, я не такая гениальная, чтобы утверждать, что я - символ республики. Ничего подобного. Когда мои изделия будут продаваться за границу и пользоваться бешеным успехом, когда республика будет частично ассоциироваться и с моей фамилией тоже, вот тогда можно будет говорить о гениальности. А сейчас - пока еще рано. Время еще не подошло, мы еще в работе.
-А какие эпитеты вы посчитали бы приемлемыми в отношении вашего конкурсного костюма? Блестящий, великолепный, невероятный?
-"Блестящий", "великолепный", "невероятный" - да, такие эмоциональные термины вполне могут быть применимы. То, что я умница и красавица - это однозначно. Но мне бы хотелось, чтобы не я одна была такая единственная в республике дизайнер одежды. Хочу, чтобы помогли реализоваться группе дизайнеров, с которой я работаю. Хочу, чтобы мы все вместе достойно представляли республику на подиуме. Мне одной трудно быть во всех отношениях бесподобной. Я, предположим, могу работать в национальном, женственном, вечернем, гламурном стиле очень хорошо, это мой конек, я знаю. Но для других стилей нужны другие дизайнеры. Мы хотим быть командой, о которой могли бы в полный голос говорить, что мы - конкуренты великим школам.
-Мировым?
-Да, способны стать в один ряд с ними. А почему мы не можем? Ничего здесь нет такого невероятного и особенного. Почему, например, Юдашкин так мощно идет вперед? Он - член Ассоциации домов высокой моды. Если ему дать достаточное количество денег, он сможет достойно представлять Россию на мировом уровне. А если у нас будет достаточное количество денег, то и мы сможем это делать.